Патриотическая акция «Календарь Победы» продолжает находить своих героев. Очередной лист календаря за 6 ноября 1942 года заполнила ученица Пяжелской средней школы Светлана Спиридонова. В нем воспоминания, записанные со слов ее деда Николая Михайловича Спиридонова, о рядовом дне войны в битве за Сталинград.
Это было в ноябре 1942 года. Мой дедушка находился в Сталинграде, был водителем-механиком танка Т-34 в танковом полку. В это время в Сталинграде шли кровопролитные бои.
На правом берегу Волги танки между боями прятались в капониры (земляные сооружения). Когда немцы шли в атаку, наши солдаты сразу отражали ее, велись встречные бои. Полк моего дедушки держал оборону в районе Капустина Яра, с северной стороны города. Через Волгу была проложена паромная переправа, по которой переправлялись люди и средства обеспечения армии. Был приказ Сталина: «Ни шагу назад!».
Дедушка рассказывает:
«…Это было 6 ноября 1942 года. Переправлялась на правый берег Волги автомобильная часть американских «Студебеккеров». Переправой руководил майор. На паром загоняли по нескольку машин, переправили уже более десятка. И тут при выходе на берег у одной из машин передний мост провалился между паромом и пирсом. Попытались «Студебеккер» вытащить на берег. Сначала пробовали тащить одной, потом двумя машинами, но почва была мерзлая, и они буксовали. Недалеко на берегу стоял неисправный тяжелый танк КВ (Клим Ворошилов). Майор подошел и попросил танкистов, чтобы они дернули «Студебеккер». Танкист прицепил тросами передок машины за раму, но при попытке сделать рывок, рама обломилась и ушла между пирсом и паромом, танк без «передка» вытащил «Студебеккер» на берег.
Во время этих опасных действий к переправе подъехал Н.С. Хрущев. Тогда даже некоторые генералы, офицеры-танкисты ходили в обычной одежде, т.к. за ними могли шпионить немецкие разведчики. Майор был занят ликвидацией аварии и не заметил Хрущева. Тот тогда был членом военного совета Сталинградского фронта. Хрущева мы знали по фото в газетах. Кто-то жестами показал майору, что едет начальство. Он прекратил работу и пошел в сторону стоящей машины - к Хрущеву. Не доходя до него четырех-пяти шагов, перешел на строевой шаг, руку - под козырек, стал докладывать. Хрущев, размахивая руками, дал разнос майору за то, что тот рисковал жизнями танкистов. Приказал ему срочно ликвидировать аварию и закончить разгрузку машин.
В это время завыли сирены, приближался немецкий самолет-разведчик «рама». Заработала наша зенитная артиллерия, охраняющая переправу. На пути к переправе все небо было покрыто густыми черными облаками. Хрущев направился к своей машине, которая была метрах в пяти от пирса. С ним был еще один человек в гражданской одежде, одетый в черное пальто и шапку-ушанку. «Раму» сопровождали три немецких истребителя. В считанные минуты появились два наших истребителя – «Яки», и завязался бой. «Рама» скрылась. При ведении воздушного боя наш самолет запылал и вошел «в штопор». А дальше ничего не было видно. Вскоре загорелся и немецкий истребитель. Летчики-немцы выбросились на парашютах, но не было видно, то ли они упали в Волгу, то ли на землю. Из наших двух истребителей остался только один. Немцы стали гонять его по небу, двое против одного. С большой высоты наш самолет пошел на сближение с землей и на бреющем полете вышел из боя, а два немецких истребителя ушли.
Дорога к переправе шла к реке под уклоном. Мы с моими друзьями стояли на обочине, когда Н.С.Хрущев проезжал мимо на американском «Виллисе», он сидел с левой стороны. «Виллис» был утеплен и обтянут одеялами. Хрущев был в хромовом реглане вишневого цвета и темно-зеленой фуражке. Тогда это было модно, так одевались партработники. Мы оказались на переправе и с разрешения командира танкового батальона были отпущены всего на один час, чтобы повидаться с бабаевскими или борисовскими земляками перед боем, а может быть, перед смертью. Земляков тогда встретить не удалось, но с сослуживцами встретился».
Материал для печати подготовила Валентина ИГНАТЬЕВСКАЯ
Это было в ноябре 1942 года. Мой дедушка находился в Сталинграде, был водителем-механиком танка Т-34 в танковом полку. В это время в Сталинграде шли кровопролитные бои.
На правом берегу Волги танки между боями прятались в капониры (земляные сооружения). Когда немцы шли в атаку, наши солдаты сразу отражали ее, велись встречные бои. Полк моего дедушки держал оборону в районе Капустина Яра, с северной стороны города. Через Волгу была проложена паромная переправа, по которой переправлялись люди и средства обеспечения армии. Был приказ Сталина: «Ни шагу назад!».
Дедушка рассказывает:
«…Это было 6 ноября 1942 года. Переправлялась на правый берег Волги автомобильная часть американских «Студебеккеров». Переправой руководил майор. На паром загоняли по нескольку машин, переправили уже более десятка. И тут при выходе на берег у одной из машин передний мост провалился между паромом и пирсом. Попытались «Студебеккер» вытащить на берег. Сначала пробовали тащить одной, потом двумя машинами, но почва была мерзлая, и они буксовали. Недалеко на берегу стоял неисправный тяжелый танк КВ (Клим Ворошилов). Майор подошел и попросил танкистов, чтобы они дернули «Студебеккер». Танкист прицепил тросами передок машины за раму, но при попытке сделать рывок, рама обломилась и ушла между пирсом и паромом, танк без «передка» вытащил «Студебеккер» на берег.
Во время этих опасных действий к переправе подъехал Н.С. Хрущев. Тогда даже некоторые генералы, офицеры-танкисты ходили в обычной одежде, т.к. за ними могли шпионить немецкие разведчики. Майор был занят ликвидацией аварии и не заметил Хрущева. Тот тогда был членом военного совета Сталинградского фронта. Хрущева мы знали по фото в газетах. Кто-то жестами показал майору, что едет начальство. Он прекратил работу и пошел в сторону стоящей машины - к Хрущеву. Не доходя до него четырех-пяти шагов, перешел на строевой шаг, руку - под козырек, стал докладывать. Хрущев, размахивая руками, дал разнос майору за то, что тот рисковал жизнями танкистов. Приказал ему срочно ликвидировать аварию и закончить разгрузку машин.
В это время завыли сирены, приближался немецкий самолет-разведчик «рама». Заработала наша зенитная артиллерия, охраняющая переправу. На пути к переправе все небо было покрыто густыми черными облаками. Хрущев направился к своей машине, которая была метрах в пяти от пирса. С ним был еще один человек в гражданской одежде, одетый в черное пальто и шапку-ушанку. «Раму» сопровождали три немецких истребителя. В считанные минуты появились два наших истребителя – «Яки», и завязался бой. «Рама» скрылась. При ведении воздушного боя наш самолет запылал и вошел «в штопор». А дальше ничего не было видно. Вскоре загорелся и немецкий истребитель. Летчики-немцы выбросились на парашютах, но не было видно, то ли они упали в Волгу, то ли на землю. Из наших двух истребителей остался только один. Немцы стали гонять его по небу, двое против одного. С большой высоты наш самолет пошел на сближение с землей и на бреющем полете вышел из боя, а два немецких истребителя ушли.
Дорога к переправе шла к реке под уклоном. Мы с моими друзьями стояли на обочине, когда Н.С.Хрущев проезжал мимо на американском «Виллисе», он сидел с левой стороны. «Виллис» был утеплен и обтянут одеялами. Хрущев был в хромовом реглане вишневого цвета и темно-зеленой фуражке. Тогда это было модно, так одевались партработники. Мы оказались на переправе и с разрешения командира танкового батальона были отпущены всего на один час, чтобы повидаться с бабаевскими или борисовскими земляками перед боем, а может быть, перед смертью. Земляков тогда встретить не удалось, но с сослуживцами встретился».
Материал для печати подготовила Валентина ИГНАТЬЕВСКАЯ
